Новый тренд в урбанистике: от завода до арт-кластера

С недавних пор в русский язык пришло понятие «джентрификация». В широком смысле оно означает реконструкцию отдельных кварталов города, которые интересны с исторической точки зрения. Районы благоустраивают и привлекают туда более состоятельных жителей, а цены на жилье заметно растут. Такие процессы вызывают ярые споры в Европе. Во-первых, акцентируется внимание на классовом неравенстве. Во-вторых, мнение жителей старых районов часто не учитывают, и они вынужденно покидают свои дома.

Один из видов джентрификации, наименее болезненный, – создание арт-кластеров на месте заброшенных фабрик и заводов. В России эта практика широко распространена пока только в крупных городах. Новые арт-пространства привлекают людей в места, где раньше могли не бывать даже местные, не говоря о туристах. Если на территории старого завода возводят арт-кластер, это повышает интерес к искусству. За художниками и дизайнерами приходят обыватели и все чаще посещают этот район. Так повышается ценность места.

История явления

Джентрификация, или, как в России ее иногда называют, «хипстеризация пространств» как явление начала формироваться в середине прошлого века. В 1950-х в Европе и США столкнулись с проблемой заброшенных индустриальных территорий, исключенных из экономики. Параллельно разрасталось арт-сообщество: художникам, дизайнерам, кураторам нужны были новые пространства и помещения. Пустующие объекты решили бесплатно или за небольшую арендную плату отдавать людям творческих профессий, чтобы они их переосмыслили.

Россия начала перенимать западный опыт в конце 1990-х – начале 2000-х. Тремя пионерами такого рода джентрификации в Москве стали арт-кластер Винзавод, дизайн-завод Флакон и бизнес-квартал Арма. Из создатели по-новому осваивали действительность: Винзавод сделал упор на искусство, Флакон – на коммерциализацию, а Арма соединил коммерцию и творчество. Инвесторы ориентировались на лондонский опыт, где в 2000 году на территории электростанции появилась галерея Tate Modern.

Отличия российской и западной джентрификации

Российская джентрификация несколько отличается от западной. Экономический аспект состоит в том, что творческая интеллигенция не всегда платежеспособна, а тарифы на размещение произведений искусства и создание выставок высоки. 

«Для того, чтобы сделать недельную выставку на Винзаводе, нужно заплатить 400 000 рублей. Но еще не известна собираемость или количество продаж картин. У нас не сформирован рынок сбыта в этой области, и уровень потребления искусства минимальный» (Филипп Смирнов, автор программы «Прогулки со Смирновым» на «Радио семь на семи холмах» и руководитель «Школы гидов» на Винзаводе)

Темпы российской джентрификации ниже из-за малой государственной поддержки. Согласно Бюджету для граждан Министерства финансов РФ, плановые расходы на улучшение демографии в этом году составят 633,2 млрд рублей, а на реализацию нацпроекта «Культура» – 20,3 млрд. Разница в 30 раз. В то время как, например, в Великобритании затраты на здравоохранение и социальную поддержку превосходят затраты на культуру и технологии лишь в 13 раз. 

Джентрификация в регионах

В регионах России много заброшенных производств и зданий еще со времен СССР, и где-то индустриальному наследию уже нашли новое применение. В 2020 году в Иваново после реставрации открыли конструктивистский вокзал, а в Самаре сейчас занимаются преобразованием Фабрики-кухни в филиал Третьяковки. Таким образом, будущее у этого явления в провинциальной России есть.

 

«В Москве сошла волна хинкальных, а в Таганроге она только начинается. Столичная мода приходит в другие города с опозданием. Но арт-кластеры нужны не везде. В каком-нибудь небольшом городке в Красноярском крае заброшенный завод целесообразней отдать под школу» (Филипп Смирнов, автор программы «Прогулки со Смирновым» на «Радио семь на семи холмах» и руководитель «Школы гидов» на Винзаводе)

Есть мнение, что в России лучше обращать внимание на неповторимые черты ее культуры, чем механически переносить иностранные модели. На этой почве возникают разногласия и о процессе джентрификации. Филипп Смирнов комментирует:

«Это знаменитый спор западников и славянофилов. Но я за то, чтобы сформировать новый патриотизм. Он должен бравировать не матрешками и водкой, а встраивать нашу страну в общемировой контекст. «Российский» путь – отличная конструкция, но она националистическая. Это сравнимо с ситуацией, когда группа школьниц собирается выступать на сцене, и самая толстенькая почему-то стоит в углу и очень стесняется. Я не хочу, чтобы Россия была этой девочкой. Я хочу, чтобы она солировала. Мы должны не слепо копировать западный опыт, а преобразовывать и адаптировать его».